Тихо рассмеявшись, Роман улыбнулся и, кивнув на прощание, прошёл через дверь в дом. Если бы не звонок отца с просьбой о встрече, то он бы сегодня даже и не подумал в такую погоду возвращаться в имение. Вместо этого куда лучше было бы остаться в своей квартире в городе.

Но раз уж вызвали, то делать нечего. Отцу он отказывать не привык.

Пройдя через несколько помещений, Роман зашёл на кухню, чтобы перехватить чашку горячего кофе. Что-то подсказывало, что если разговор связан с делом Румянцева, то бодрость ему пригодится.

А вот то, что он будет там не один, его удивило.

— О, а ты что тут делаешь?

— Приехала час назад, — ответила Анастасия. При его появлении она отвлеклась от телефона и помахала ему десертной ложечкой. — Хотела переговорить с папой. С работой я сегодня всё равно закончила, так что решила не торчать в городе.

Ну, наверное, она права, мельком подумал Роман, подходя к широкой стойке, за которой сидела сестра. Всё же хорошо, когда можно в любой момент вызвать водителя, который отвезёт тебя в любое угодное тебе место.

Хотя… нет, решил он. Роман слишком любил водить, чтобы отказаться от такой возможности. Так что за исключением деловых поездок в свободное время он предпочитал водить сам.

— Ясно. Как у вас дела в отделе? Я смотрю, ты вроде сработалась с Рахмановым? — осторожно спросил он.

— Более или менее, — пожала Анастасия плечиками и отломила ложкой кусочек от лежавшего на блюдце пирожного со свежей клубникой.

Услышав её ответ, Роман рассмеялся.

— Более или менее? Погоди, это что я слышу сейчас в твоём голосе…

— Ты ничего не в нём не слышишь! — заявила сестра, отправила кусочек пирожного с ягодами в рот, а затем грозно ткнула ложкой в него так, будто у неё в руках была дуэльная шпага. — Нифего!

— Ты прожуй сначала, — хмыкнул Роман, добавив себе сливок в кофе. — А потом уже угрожай. А то смешно выходит.

Сестра закатила глаза, но совету всё же вняла.

— Ладно, — проговорила она, проглотив десерт. — Я готова признать, что, возможно, он не такой уж и раздолбай, как я считала.

— А я ведь тебе говорил…

— Я же сказала, что «возможно», Рома. — Настя сделала глоток из своей чашки.

— Опять кофе со сгущёнкой? — уточнил брат, покосившись на её чашку. — Ещё и торт с клубникой. Ты в курсе, что с твоей фигурой от такого количества сахара будет? Что твой будущий жених скажет?

— Ой, вот давай только ты мне не будешь эти советы давать, а? — тут же съязвила сестра. — Или мне напомнить, кто в прошлом году умолял отца отказаться от идеи брака с Уваровыми? Что? Забыл уже Катеньку?

От её напоминания Роман поёжился. То, что ему удалось отговорить отца от этой затеи, он до сих пор считал своей личной и самой значительной победой.

— А насчёт брака я сама решу, — добавила она, на что Роман лишь недвусмысленно хмыкнул.

— Насть, слушай, ты же понимаешь, что…

— Я не дура, Ром. Но не собираюсь выпрыгивать за первого встречного, на кого укажет папа. Точка.

Эх, сколько аристократических дочек, должно быть, повторяли эту фразу, подумал он, но вслух, разумеется, ничего не сказал.

К сожалению, что-то, видимо, у него на лице всё же промелькнуло.

— Что? — резко спросила Настя.

— Что? Я ничего не сказал, — тут же попытался отбрехаться он.

— Ой, вот не надо. Я знаю этот твой взгляд…

— Да какой ещё взгляд. Насть, ну послушай. Ну ты же не маленькая, должна всё понимать. Если придётся…

— Пусть только попробует, — гордо заявила она. — Если уж ты смог отвертеться, то и я смогу!

— Да-да-да, — пробормотал Роман, отхлебнув кофе.

— Да! А если он будет на меня давить, то вообще какую-нибудь глупость сделаю. Возьму и выйду замуж за Рахманова, например… эй, ты чего⁈

Роман в этот момент так кофе подавился, что едва не захлебнулся им.

— Н… Насть, ты сейчас серьёзно?

Сестра довольно улыбнулась.

— Что же, приятно видеть, что угроза, судя по всему, действенная. Раз уж ты так отреагировал на перспективу того, что я выйду за эту дворнягу, то отца вообще сердечный приступ хватит, — довольно произнесла Анастасия, видимо, считая, что надавила на болевую точку. — Так что я тебя предупредила. Если что, то я на эту жертву готова.

Понятно, что она говорила в шутку, но в этот момент Роману почему-то стало страшновато.

— Что? Вот так возьмёшь и выскочишь за простолюдина? — решил слегка поддеть он её. — А если он возьмёт да не согласится?

Услышав его, Анастасия закатила глаза и рассмеялась.

— Ой, Ром, я тебя умоляю, да я уверена, что он о чём-то таком только и мечтает.

— Рахманов? — Вот уж кто-кто, а Роман даже в шутку бы не поверил, что Александр мечтает о чём-то подобном. — Да с чего ты взяла, что ему аристократия вообще интересна?

— А с чего он тогда ищет про них информацию? — спросил она в ответ, чем поставила Романа в небольшой тупик. — Уверена, что он…

— Стоп, — резко перебил её брат. — Что ты сейчас сказала?

— Что?

Глава 2

Тёмно-серый внедорожник с визгом шин затормозил, немного не доехав до перекрёстка. Серебряков оглядел сквозь мокрое от дождя лобовое стекло творящуюся на дороге вакханалию и тихо выругался.

Машина, на которой скрылась Мария и её дружки, лежала на крыше. Пустая. Значит, они опоздали.

— Сидите здесь, — приказал он оставшимся в машине людям и вышел на улицу.

Обойдя автомобиль, быстро открыл багажник и принялся копаться в одной из сумок, пока не вынул синюю мешковатую ветровку со знаками городской полиции и форменную фуражку. Следом в карман ветровки перекочевало одно из лежащих в пластиковом пакете удостоверений.

Нацепив ветровку и фуражку, Серебряков надвинул её как можно ниже на глаза, чтобы прикрыться от льющей с неба воды и по возможности прикрыть лицо. А затем направился к месту аварии.

Вокруг уже собралась небольшая толпа зевак. Все что-то обсуждали. Кто-то даже снимал произошедшее на проклятый телефон, стоя под зонтиками. Мысленно выругавшись, Серебряков ещё сильнее надвинул на глаза фуражку.

— Разойдитесь! — громко приказал он, размахивая извлечённым из кармана удостоверением полицейского. — Полиция! Отойдите!

Машина их беглецов лежала перевёрнутая на крыше. Стёкла выбиты. Левая сторона смята ударом так, что погнутые панели кузова заблокировали водительскую дверь.

В нескольких метрах от неё, перегородив перекрёсток, стоял мусоровоз с помятым передом. Водителя в ярко-оранжевой спецовке и его товарища уже обступили зеваки, и тот что-то им рассказывал с выражением шока на лице.

Протолкнувшись сквозь них, Серебряков подошёл прямо к водителю.

— Полиция, — заявил он, ткнув удостоверением в лицо мужику. — Старший сержант Чернышов. Что случилось⁈

— Да вылетели они на перекрёсток! — тут же начал оправдываться тот, и в его голосе слышалась паника пополам со страхом. Явно врёт.

Что тут же подтвердил один из стоящих рядом людей.

— Да врёт он! Я видел, как он пытался на красный проскочить! У меня и видео есть…

— Что с теми, кто находился в машине? — отмахнулся от его слов Серебряков.

— Да не пытался я никуда проскочить! Я…

— Отвечайте на вопрос! — тут же рявкнул на него наёмник. — Или продолжим уже в отделении.

— Да не знаю я! Они вылезли и куда-то ушли. Я хотел помочь, правда…

Дальше его оправдания Серебряков не слушал.

Вместо этого развернулся и пошёл к перевёрнутой машине, размахивая удостоверением и громко призывая всех расступиться. По опыту знал, что в такой ситуации люди куда легче обращали внимание на яркие элементы. Ярко-синяя ветровка и полицейская фуражка. Громкий голос. Красное удостоверение. Оставалось надеяться, что надвинутый на глаза головной убор прикроет его лицо в достаточной мере и на камерах его будет не разглядеть.

Протиснувшись между собравшимися у машины зеваками, он быстро осмотрел её. Удар неслабо так смял левый бок, но понять, насколько именно пострадали те, кто находился внутри, сложно. В салоне полным-полно стекла. В углу валялся мобильный телефон с разбитым экраном.