Ух, я аж разогнался. Видимо, накипело за прошедшие дни. Но сказал я ему чистую правду. Все эти «приключения» были мне до одного места. Спасибо, очень весело и интересно, но я лучше своей работой займусь. Там я хотя бы людям помогаю. Да, пусть по-своему, но это уже моё дело.

Другое дело, что джина обратно в бутылку уже не загонишь.

— Ты ведь понимаешь, что когда эта информация всплывет, так просто тебя не отпустят? — произнес Князь, будто читая мои мысли.

— Я же не идиот, — вздохнул и посмотрел на него. — Поэтому хочу быть к этому готов. Понимаешь, о чём я?

— Да.

Да только не знаю, как из всего этого выкрутиться так, чтобы голова на месте осталась.

Как уже говорил, идиотом я не был. И прекрасно понимал всю возможную опасность того, что информация о моих «родных» всплывет. Разумеется, я этого не хотел. И не потому, что я какой-то хитрый интриган, который скрывает свою силу… хотя, конечно, скрываю, но не поэтому. Нет. Просто не хочу лишних проблем и головной боли. А учитывая этот грёбаный мир, можно не сомневаться, что рано или поздно проблемы меня найдут.

В общем, разговор вышел непростой, малоприятный, но… не такой уж и плохой, как я думал. И даже тот факт, что я ничего не смог узнать от Князя по поводу собственного дара, не так уж сильно меня расстроил. Благо я знал, к кому обратиться. Есть у меня один знакомый альф, который, возможно, поможет мне с этим делом.

После Князя зашёл к Марии. Выглядела она получше, чем он, к слову. Мы немного пообщались, но хорошего диалога банально не вышло. И тут даже не моя вина. Женщина находилась в расстроенных чувствах, хотя всеми силами и старалась этого не показывать. Видимо, с Князем уже поговорила. Учитывая то, что я сам от него услышал, могу предположить, каким именно вышел разговор.

Что дальше? А дальше я собирался съездить к Лару. Сейчас быстренько запрыгну в такси и смотаюсь к нему, и…

А вот фиг там. Уж понятия не имею, чем этот ушастый умник сейчас занят, но на звонки мне не отвечал. Немного подумав, рискнул и позвонил напрямую в Аукционный дом Филатовых. Спросил, нельзя ли мне поговорить с досточтимым Ларфорриалом.

Оказалось, что нет. Нельзя. Досточтимый альфар занят работой и не может отвлечься.

Ну ладно. Это я уже сам додумал. На самом деле, вообще не в курсе, чем он там занимается. Мне же просто сказали, что нет. Нельзя.

И всё.

Мда-а-а… Ну что же. Похоже, придётся некоторое время ещё помаяться в неведении. С другой стороны, и раньше как-то жил, и сейчас проживу ещё немного.

Позвонил Ксюше и сказал, что освобожусь раньше, чем думал. Она такому повороту дел обрадовалась. Сказала, что это даже хорошо! Будет больше времени походить и поискать что-то хорошее. Говорила с таким энтузиазмом, что мне даже немного страшновато стало. Особой любовью к походам в магазин она никогда не страдала. Да и жизнь у нас была не та, чтобы по ТЦ-шкам шляться да шмотки пакетами покупать.

Но сейчас, похоже, дорвалась. Только не для себя. Для меня. Уверен, что пока новая одежда не будет соответствовать её высоким требованиями, мы оттуда не уйдём…

Примерно с такими мыслями я выходил из здания клиники на улицу, когда меня окликнул до отвращения знакомый голос.

— Йо, пацан!

Постоял пару секунд. Что я там говорил, что проблемы меня сами найдут?

Браницкий стоял, привалившись к крылу красного прилизанного спорткара. Что-то среднее между «Авентадором» и «Феррари Италия». Выглядит, конечно, круто, но слишком показушно, на мой взгляд. Мне всегда нравился мой «Астон».

— Что тебе надо? — вздохнул я.

— Знаешь, я тут подумал, что всё-таки ты вчера сжульничал, — выдал он.

— Сам виноват, — пожал плечами. — Надо было лучше условия составлять.

— Может быть, — хмыкнул он, скрестив руки на груди. — А может быть, и нет. А может быть, мне тебе голову прямо тут оторвать?

— Если бы хотел это сделать, то уже сделал бы, — парировал я.

Честно говоря, его самодовольная рожа так меня достала, что я в этот момент не испытывал страха или благоговения. Передо мной был дьявольски хитрый, умный и мучающийся от скуки ребёнок. Вот правда.

Жутко ли это? Да. Ещё как. До дрожи, на самом деле. Да только дело в том, что я прекрасно понимал, что всё это словоблудие исключительно для того, чтобы он мог повеселиться.

А я собственное время тратить не хотел. Уж тем более на него.

— Слушай, тебе что-то конкретное от меня надо? Потому, что если нет, то я, пожалуй пойду. Дел у меня сегодня полно, а бесишь ты просто чудовищно.

— О, дерзкий, — усмехнулся он. — Мне нравится. Садись. Прокатимся.

— Прости, но меня мама учила не садиться в машину с незнакомцами, — парировал я, намереваясь обойти его стороной и пойти на выход с территории клиники.

— Хорошая у тебя мамаша. Мудрая…

— Да меня твоё мнение как-то не особо интересует.

— … да только я не предлагал, — не переставая улыбаться, сказал Браницкий. — Я сказал, садись в машину. Прокатимся.

— Спасибо, перебьюсь как-нибу…

Тонкий красный луч ударил у меня перед ногами, разрезав сантиметров десять асфальта. Толщиной всего пару миллиметров, он тем не менее оказался достаточно силён, чтобы прорезать покрытие с такой лёгкостью, будто раскалённый нож кусок масла.

— А это не предложение, — рассмеялся Браницкий, сдув с оттопыренного пистолетом указательного пальца крошечное пламя.

Признаюсь, тут меня едва на хохот не пробило.

— Серьёзно? Убьёшь меня? Прямо тут? На глазах у всех?

На лице графа появилось такое выражение, будто он только что осознал, что именно собирается сделать.

— А что? Нельзя?

— Ты издеваешься?

— Ладно, — пожал он плечами. — Нельзя, так нельзя. Хотя знаешь что? Похоже, что яйца у тебя есть. За свою шкуру не трясёшься. Уважаю, парень. Молодца!

Он хлопнул в ладоши, а затем указал куда-то в сторону.

— А как насчёт них?

Проследив за его взглядом, заметил, как из центрального входа клиники выходит группа людей. Мужчина и женщина с девочкой, которую на инвалидном кресле везла знакомая мне медсестра. Та самая, у которой я про посещение спрашивал. Она сейчас как раз толкала коляску по направлению к стоящему у входа крупному кроссоверу. Над коляской медузой болтались несколько ярких воздушных шаров.

— Давай так, — предложил Браницкий. — Ты сейчас садишься в машину, и тогда эта милая медсестра чмокнет малышку в щёчку, попрощается и вернётся на свою скучную работу. В противном случае…

Он пожал плечами.

— Ну не знаю. Могу проделать крошечную дыру в её груди и запечь ей сердце. Как тебе предложение?

— Ты совсем больной? — не поверил я его словам.

— Что поделать. Не я такой, жизнь такая. Смотри!

Он сложил пальцы правой руки пистолетом и направил в сторону медсестры, что стояла от нас метрах в двадцати, о чём-то разговаривая с отцом девочки.

Браницкий прицелился ей в спину и, прежде чем я успел сказать хоть слово или что-то сделать…

— БАМ!

От резкого хлопка вздрогнули все. И я в том числе. Один из привязанных к коляске воздушных шариков лопнул с громким хлопком. Впрочем, этим всё и ограничилось. Явно испуганная медсестра с улыбкой прижала руку к груди и рассмеялась, успокаивая расстроенную случившимся девочку.

Повернувшись к Браницкому, увидел, как тот задумчиво смотрит на по-прежнему сложенные пистолетом пальцы.

— Прикинь, кажется, прицел сбился, — пробормотал он, а затем усмехнулся. — Ну ладно. Ничего страшного. Второй раз я не промахиваюсь. Никогда…

— Хорошо! Ладно! — выпалил я, увидев, как он снова поднимает руку. Гад такой, ещё и прищурился, закрыв один глаз. — Поехали.

— Во! Сразу бы так! — оживился он и, развернувшись, открыл дверь машины. — Давай, пацан. Запрыгивай. Прокатимся…

Тихо ругаясь сквозь зубы, я подошёл к его машине и открыл дверь. Что-то этот день резкое переставал мне нравиться.

Ненавижу выходные…

Глава 12

Окей. Ладно. Пусть он безумен, но одного у него отнять я не могу. В машинах и в том, как их водить, толк он знает.