— Стараемся, — пожал Громов плечами с таким видом, будто его это нисколько не смутило.

— Думаю, что такие радикальные методы нам не потребуются, — остановил я их спор и подошёл к Филиппову. — Эй, посмотри на меня.

Кирилл поднял взгляд. Глаза мутные, будто пьяный. Видимо, с трудом понимает, что здесь происходит. Громов хорошо его отделал. Но следует отдать ему должное. Ничего опасного. Наверное. Всё же я не врач. Думаю, что минут двадцать-тридцать, и гад придёт в себя.

Только, как я уже сказал Громову, день сегодня был слишком длинным. А ждать я не собирался.

— Выйдите, — сказал им.

— Чего?

— Выйдите, я сказал. Мне нужно поговорить с ним наедине.

— Саша, если это дело фирмы, то я должен…

— Дай мне телефон, — перебил его. — Я запишу на диктофон всё, что он скажет, а у тебя останется запись.

Видел, что Роман всё ещё сомневается. А вот Громов наоборот. Хмыкнул. Пожал плечами и пошёл на выход.

— Если потребуется там молоток или кусачки, ты скажи. Я принесу.

— Как-нибудь без этого обойдусь, — ответил, поворачиваясь к Филиппову. — У меня свои способы. Давай, Ром. На выход.

— Ты…

— Уверен. Не переживай. Если он хоть что-то знает, то мы это получим.

Я прямо спиной чувствовал его взгляд. Он явно не хотел уходить. Не из-за беспокойства за Филиппова, разумеется. Тут никто никаких иллюзий не питал. И даже Лазарев не заикался о том, что полученное таким способом признание будет, мягко говоря, дерьмово выглядеть в суде. Хотя чего это я. Любой маломальский нормальный прокурор даже не допустит эту улику до суда.

Впрочем, сомнений в том, что это дело до суда не дойдёт, у меня не было.

— Ладно. Я тебе пока что доверяю, — сказал он наконец.

— Пока что это чувство взаимно, — в тон ему ответил я ему.

Дверь за моей спиной закрылась. Мы остались одни.

Постояв пару секунд, оглянулся. Приметил ещё один стул в углу комнаты и подтащил его к центру комнаты, сев прямо напротив нашего «гостя».

Филиппов приходил в себя небыстро. Ушло почти десять минут, прежде чем его взгляд стал осмысленным.

— Что… кто ты такой? Где…

— Рот закрой, — перебил я его. — Зачем ты убил Оливию?

— Что⁈ — Он явно засуетился. — Я тебя помню…

— Ну, это ты, конечно, молодец, — похвалил я его. — А теперь отвечай…

— Рахманов? Точно! — воскликнул он и задёргался на стуле. — Послушай, этот урод совсем с ума сошел! Мне надо…

Он что-то ещё бормотал, тщетно пытаясь освободить руки. Даже просил меня вызвать полицию и всё в том же духе. Его эмоции скакали, как брошенный в стену каучуковый мячик. Метались от страха до непонимания. От злости до растерянности.

— Кирилл, ответь, пожалуйста, на мой вопрос…

— Да не знаю я никакую Оливию! — воскликнул он. — Освободи меня! Я хочу…

Лжёт. Тут даже эмоции чувствовать не надо было. И по лицу всё понятно.

Ладно. Я попробовал. У меня не вышло. Да и пофиг.

Филиппов опять начал что-то орать. Дёргать пристёгнутыми к стулу руками. Хорошая пощёчина быстро заставила его заткнуться.

Взяв его за волосы, я запрокинул ему голову, посмотрев прямо в глаза.

— Сейчас ты ответишь на все мои вопросы. Предельно чётко и правдиво. Ты понял?

Кирилл замер. Растерянно моргнул.

— Да, — безэмоциональным голосом произнёс он, принимая отданный приказ. — Я понял.

— Вот и славно, — ответил я, включая запись на диктофоне…

— Безумие какое-то, — покачал головой Лазарев, после того, как прослушал запись нашего разговора. — Выходит, что во всём были замешаны «РНК»?

— Не они сами, как видишь, а только один из их директоров, — поправил я его.

Мы стояли на улице. Громов курил. Мы же просто ждали. На наших глазах охранники Лазарева запихнули Филиппова в подъехавший несколько минут назад внедорожник.

Отматывая назад, думал, что можно было и самостоятельно догадаться. Теперь уже очевидно. Румянцев и принадлежащие ему промышленные комплексы собирались получить от армии очень и очень крупный заказ в следующие полгода. Настолько, что даже собственных мощностей не хватило бы для его выполнения в срок.

Он решил воспользоваться возможностью и загодя поглотить «РНК», которые банально не выдерживали конкуренции с ним.

Казалось бы, как поступил бы в такой ситуации кто-то другой, злой и не особо умный? Попытался бы их разорить, а потом скупил подешёвке оставшееся после банкротства имущество и активы. Тем более, что ждать было не так уж и долго. Ещё год, может быть, полтора, и «РНК» сдулись бы совсем. Они банально не могли выдержать конкуренции. Как говориться, бери тёпленьким. Только вот тот, кто это сделал бы, был бы форменным идиотом.

Да, он получил бы значительное количество производственных мощностей. Но не интеллектуальную собственность и патентные права. Если покопаться в бумагах, то можно узнать, что почти вся она принадлежала семье, управляющей «РНК». А в такой ситуации они бы заломили за них такую цену, которая даже князю показалась бы чрезмерной.

Поэтому лучшим по времени и наименее безболезненным вариантом для Румянцева являлось именно мягкое поглощение и включение «РНК» в свою орбиту с сохранением производственных цепочек, логистики и персонала, что в значительной мере оказалось бы дешевле, чем если бы пришлось потом налаживать всё это после их банкротства. Да и времени на это ушло бы на порядок меньше.

К слову, всё это исключительно мои догадки, основанные на том, что мне удалось узнать за всё это время.

А вот дальше шли уже сведения, полученные от Филиппова.

Это он подставил Марину. Они были знакомы уже пять лет. Как я и думал, именно через него Скворцова закрывала сделки. На то время для неё это являлось чем-то нормальным. Никакой возни и проблем. А Филиппов получал небольшие бонусы, продвигаясь у себя в отделе. Компания смотрела на такое сквозь пальцы по той причине, что всем, по большому счёту, было плевать на бесплатные дела. Дохода они не приносили. Каких-то чрезмерных убытков тоже. Галочка о закрытии дела есть? Есть. Помогли? Ну вроде помогли. Ну и славно.

А вот когда пришёл я, эта парадигма начала меняться. Как оказалось, Филиппову не хватало баллов для дальнейшего «роста». В собственном отделе его больше не двигали, потому что какими-то действительно большими достижениями он похвастаться не мог. Да и раньше тоже не блистал. Ему помогало то, что у него в результатах регулярно появлялись закрытые дела от Марины. А потом эта лавочка закрылась.

Не в последнюю очередь благодаря мне.

И вот тогда-то с ним и связалась Оливия. Точнее, связалась она с ним почти за месяц с лишним до этих событий. Уже тогда она участвовала в этом деле. Полученное от нас унижение в том деле со Штайнбергом она не забыла. Вот ведь злопамятная сука.

Дальше всё прошло не так уж и сложно. Сначала якобы случайная встреча в одном из ресторанов. Ужин. Вино. Постель. Затем ещё пара свиданий. Сучка неплохо так сыграла на уязвлённом чувстве собственного достоинства этого идиота.

Конечно, Кирилл, тебя не ценят.

Конечно, они не понимают, какой ты умный.

Конечно, старшие должности заняли сынки тупых аристократов и те, кто к ним подлизался.

Конечно, ты добился бы большего. Нет, конечно же, это не потому, что ты ленивый идиот, который, вместо того чтобы пахать, пытается найти способы, как бы обмануть систему. Конечно же, не поэтому. Это другие виноваты.

Так зачем тебе на них работать?

Разве они это заслужили?

Разве они достойны того, чтобы такой прекрасный мальчик им помогал зарабатывать, пока сам он так и остаётся третьим помощником заместителя начальника отдела?

Примерно такие песни она и пела ему в уши. А затем нанесла роковой удар. Пообещала свою поддержку за небольшую помощь в её деле. Сказала, что «Давыдов, Паронский и Фарисеев» его возьмут к себе. Короче, обещала золотые горы и кисельные берега или как-то так.

А всё, что ему нужно было сделать, — вставить флешку в ноутбук Марины.